Мендельсон 1,2 сезон смотреть онлайн - Лордфильм

Владимир Мендин, или, как его все зовут, Мендель, – это человек, которого не сломать ни пулями, ни судьбой. Бывший офицер ВДВ, он привык к жизни, где приказы звучат четко, а враг всегда перед глазами. Суровый, с взглядом, который мог бы пробить бетон, и руками, больше годными для автомата, чем для чего-то утонченного, он всегда был из тех, кто идет напролом. Служба закалила его, сделала таким, что любой бы позавидовал его выдержке, но вот вышел он на пенсию – и всё, думал, будет тишина, покой, может, рыбалка по выходным. Ага, размечтался. Судьба, эта мастерица с ехидной ухмылкой, решила, что такому мужику, как он, пора сменить камуфляж на что-то поярче, и закинула его в водоворот, где вместо армейских товарищей – сплошь женщины, шумные, яркие и такие, что от них никуда не деться.

Дома у Менделя – три дочери, три маленьких генерала, которые давно превратили его квартиру в свою территорию. Женя, старшая, с ее вечным "пап, ты не разбираешься" и привычкой вечно торчать в телефоне, Даша, которая то ли гений творчества, то ли просто чемпион по разбрасыванию всякого блестящего хлама, и Маша, младшенькая, чьи куклы устраивают такие подставы, что он однажды чуть шею себе не свернул, наступив на пластикового пони. Его старая тельняшка, та самая, что прошла с ним огонь и воду, давно пылится где-то на верхней полке – шкафы ломятся от платьев, юбок, каких-то бесконечных ленточек и заколок. Стены увешаны их "шедеврами" – кривые цветочки и принцессы в коронах, а диван, на котором он когда-то любил развалиться с газетой, теперь завален плюшевыми зайцами. Он ворчит, конечно, что "это не дом, а девчачий склад", но в глубине души обожает этот бардак – его девчонки, его маленькие бойцы, без которых он уже и утра не представляет.

Помню, как-то раз он рассказывал мне – мы тогда сидели у него на кухне, пили чай, пока дочки носились где-то в соседней комнате, – как Женя однажды притащила домой котенка. "Маленький, серый, глаза как блюдца, – говорил он, хмурясь, но с какой-то теплотой в голосе. – Я ей: «Жень, куда нам кота? У нас и так тесно!» А она смотрит на меня так, будто я ей мир разрушил, и говорит: «Пап, он же одинокий, как ты без нас будешь?»" Пришлось оставить. Теперь этот кот, которого назвали Прыгун, – полноправный член семьи, и Мендель, хоть и бурчит, что "этот шерстяной диверсант мне всю мебель изгрыз", сам его кормит и чешет за ухом, пока никто не видит. Вот такой он – суровый снаружи, а внутри мягче, чем кажется.

Но судьба, видно, решила, что ему мало домашних приключений, и подкинула еще одну историю, от которой его жизнь стала не просто шумной, а прямо-таки "розовой" до невозможности. Однажды вечером, когда он пытался вытащить из-под дивана машинкину куклу, раздался звонок. На том конце – адвокат, голос сухой, деловой: "Владимир Иванович, генерал Григорий Чалов скончался. И оставил вам кое-что в завещании". Мендель замер. Григорий был его боевым братом, человеком, с которым они делили хлеб и опасности, тем, кому он жизнью обязан. Он ждал, что это будет что-то простое – нож, фляга, что-то, что напомнит о тех днях, – но нет. Ему досталась половина свадебного салона. Успешного, с витринами, где платья висят, как трофеи, и запахом цветов, от которого у него тут же зачесался нос. "Салон? Это что, теперь мне с невестами возиться?" – переспросил он, глядя на телефон так, будто тот его подставил. Адвокат подтвердил: "Да, Владимир Иванович. Вторая половина – у Лены Жуковой".

Лена Жукова оказалась не из тех, с кем легко найти общий язык. Высокая, с осанкой, как у генерала, и взглядом, который мог бы заморозить раскаленный песок, она была убежденной холостячкой – из тех, кто привык держать всё под контролем. Салон для нее был не просто работой, а целой империей, где каждая складка на ткани, каждый лепесток в букете – под ее строгим надзором. Когда Мендель впервые шагнул в этот мир фат и кружев, Лена встретила его с таким видом, будто он был чужаком, забредшим в ее крепость. "Вы хоть знаете, что такое свадебный бизнес?" – бросила она, скрестив руки. Он пожал плечами: "Знаю, что люди женятся, а потом жалуются". Она фыркнула, но в ее глазах мелькнуло что-то – то ли насмешка, то ли любопытство.

И вот, пока Владимир пытался понять, как ему жить с этой новой "нагрузкой", на горизонте появились проблемы. Вдова Григория, Раиса, женщина с повадками кошки, которая всегда падает на лапы, и гардеробом, что кричал о ее вкусах громче любого оркестра, решила, что салон – ее по праву. Она заявилась туда с новым бойфрендом – Иваном, типом с лоснящимися волосами и ухмылкой, от которой у Менделя сразу зачесались кулаки, – и парой громил, которые начали размахивать руками, требуя "вернуть законное". Лена, хоть и держалась, как могла, явно не ожидала такого натиска. Она крикнула что-то про полицию, но Раиса только рассмеялась: "Давай, милая, зови, посмотрим, кто тут останется". И тогда Лена, стиснув зубы, набрала Менделя.

Он прилетел, как на вызов в горячую точку. Ворвался в салон, оценил обстановку и без лишних слов уложил одного из амбалов на пол – десантное прошлое не ржавеет. Второй сбежал, Иван побледнел, а Раиса, шипя, как змея, пообещала, что "это еще не конец". Мендель только сплюнул в сторону и буркнул: "Пусть попробует". Лена стояла рядом, переводя взгляд с него на разгромленный салон, и вдруг сказала: "Я думала, вы сбежите, как только запахнет жареным". Он усмехнулся: "Я своих не бросаю. А ты теперь, похоже, в моей команде".

С того дня их жизнь закрутилась, как в сериале "Мендельсон". Владимир, который раньше думал, что свадьбы – это просто "пошумели и разошлись", начал разбираться в тканях – Лена заставила, заявив, что "если уж ты тут, то помогай". Он ворчал, что "это не для мужиков", но все равно таскал коробки и даже научился отличать шифон от органзы, хоть и под нос себе бурчал: "Чтоб я еще раз в это влез". А Лена, в свою очередь, начала видеть в нем не просто сурового десантника, а человека, на которого можно положиться. Однажды он привез дочек в салон – Женя тут же начала ворчать, что "платья скучные", Даша полезла в коробки с украшениями, а Маша попросила "сделать ей платье, как у феи". Лена, вместо того чтобы отмахнуться, присела к Маше и сказала: "Фея, говоришь? Ну, давай попробуем". И Мендель, глядя на это, поймал себя на мысли, что этот женский мир, может, и не так уж плох.

Раиса, конечно, не отступила. Она подсылала шпионов, распускала слухи, даже пыталась сорвать поставки цветов, чтобы клиенты ушли к конкурентам. Но Мендель с Леной держались – он своей силой, она своим упрямством. Однажды вечером, после очередной атаки, они сидели в пустом салоне, среди смятых лент и опрокинутых ваз, и Лена вдруг спросила: "Зачем тебе это, Владимир? Ты же мог просто уйти". Он помолчал, глядя на нее – на эту женщину, которая, несмотря на свой острый нрав, стала ему не чужой, – и ответил: "Потому что я не ухожу, когда мои в беде. И девчонкам моим ты по душе". Она улыбнулась – впервые тепло, без ехидства – и сказала: "Тогда держись, десантник. Это только начало".

И правда, впереди их ждало еще много испытаний – за салон, за себя, за то, чтобы этот яркий, шумный мир не раздавил их. А дома его ждали три маленькие царицы, которые уже строили планы, как "папин салон сделать самым крутым". И Мендель, глядя на них, понимал: пусть судьба играет свои шутки, он справится. Потому что он – Владимир Мендин, и женщины в его жизни – это его самая большая сила, даже если она вся в розовом.